Панцов Александр Вадимович (Pantsov Alexander Vadimovich).

Алекса́ндр Вади́мович Панцо́в (англ. Alexander V. Pantsov, кит. 亚历山大·瓦基莫维奇·潘佐夫; род. 24 апреля 1955 года, Егорьевск) - российский и американский историк-китаевед, писатель и переводчик. Доктор исторических наук, профессор.

Высшее образование получил в Институте стран Азии и Африки, позже поступил в аспирантуру Института международного рабочего движения АН СССР, где занимался изучением вопросов рабочего движения в Китае. После распада Советского Союза одним из первых историков получил доступ к документам Коминтерна, основываясь на которых написал несколько работ, посвящённых вопросам становления рабочего движения в Китае, формирования идеологии Компартии Китая, а также её взаимоотношений с Коминтерном. В 1994 году эмигрировал в США, где по настоящее время (2015 год) занимается активной научной и преподавательской деятельностью.

Александр Вадимович Панцов родился 24 апреля 1955 года в Егорьевске Московской обрасти в семье учителей-словесников, Вадима Георгиевича Эренбурга и Нины Степановны Панцовой. Дед учёного, Георгий Борисович Эренбург, двоюродный брат Ильи Эренбурга, был известным историком-китаеведом, автором многочисленных учебников и статей по новейшей истории Китая, в том числе первого биографического очерка о Мао Цзэдуне, преподавал в МГУ. Именно он оказал влияние на юного Александра, привив ему интерес к Китаю.

В 1978 году Панцов окончил Институт стран Азии и Африки при МГУ, где специализировался по новейшей китайской истории под руководством профессора М. Ф. Юрьева, и поступил в аспирантуру Института международного рабочего движения АН СССР. В 1979-1993 гг. он работал в том же научном центре соответственно младшим, научным и старшим научным сотрудником. В 1983 году защитил кандидатскую диссертацию по проблемам идейной борьбы в китайском коммунистическом движении 20-х - 40-х гг. (научный руководитель - профессор В. Г. Гельбрас), а в 1993 г. - докторскую диссертацию о влиянии идейно-политической теории троцкизма на КПК. С 1983 году одновременно с работой в Академии наук преподавал последовательно в Государственном историко-архивном институте, ИСАА при МГУ и МГИМО МИД СССР (РФ). В 1993 году работал ведущим научным сотрудником Института Латинской Америки РАН, а с 1994 года занимается преподавательской и научной работой в США: в 1994 г. - в Янгстаунском государственном университете, в 1994-1998 гг. - Университете Де Поля, с 1999 г. - в Капитолийском университете (Колумбус, Огайо). В 1998-1999 гг. работал заместителем директора Института стран Азии и Африки при МГУ, в 2012-2013 гг. являлся профессором Высшей школы экономики.

Жена А. В. Панцова, Екатерина Борисовна Богословская, преподаёт русский язык в Капитолийском университете. Дочь А. В. Панцова, Дарья Александровна Аринчева (Спичак), преподает китайский язык, продолжая традиции семьи. Она кандидат исторических наук, доцент Отделения востоковедения Высшей школы экономики.

Еще во время обучения в Институте стран Азии и Африки при МГУ Панцов стал заниматься проблемами истории китайского революционного движения XX в., в первую очередь истории Компартии Китая. Его первые статьи по этой теме вышли в 1978-1979 гг. В 1985 году он опубликовал первую книгу «Из истории идейной борьбы в китайском революционном движении 20-40-х годов» (вскоре переведена в КНР), в которой впервые проанализировал влияние социальной среды на коммунистическое движение в Китае, подчеркнув решающее воздействие на КПК люмпен-пролетарской и бедняцко-пауперской стихии. Именно они составляли основной состав костяк Компартии, а вовсе не крестьяне, как это часто утверждалось в официальной пропаганде.

Критика. Книга была высоко оценена российскими востоковедами.

В годы работы в ИМРД АН СССР в центре научных интересов А. В. Панцова оказались проблемы взаимодействия Коминтерна и китайской компартии, советско-китайских отношений. Именно эта тема стала центральной в научном творчестве учёного. С началом перестройки его также увлекли новые для отечественной науки вопросы троцкизма. В 1988-1991 гг. А. В. Панцов много и плодотворно занимался новейшей истории России, прежде всего КПСС, опубликовал первые объективные статьи о Л. Д. Троцком и его роли в развитии российского и революционного движения (крупный специалист по Троцкому Г. И. Чернявский назвал статью Панцова «Исследователь и источник: О книге Д. А. Волкогонова „Троцкий“ единственной достоверной статьёй о Троцком»). Одним из первых среди ученых Академии наук А. В. Панцов еще в 1990 году получил допуск к прежде секретным архивам Коминтерна, КПК и КПСС, результатом чего стали его докторская диссертация, в которой впервые в мировой историографии была раскрыта роль троцкизма в истории Компартии Китая, и другие работы, всесторонне осветившие историю коммунистического движения в Китае и его взаимоотношений с Коминтерном. В 2000 году он опубликовал книгу «The Bolsheviks and the Chinese Revolution: 1919-1927». В русском переводе «Тайная история советско-китайских отношений: Большевики и китайская революция (1919-1927)» появилась лишь в 2001 году. Как отмечал автор в предисловии англоязычного издания, на русском языке книга была готова ещё в 1993 году, однако причины, по которым выход её в свет был отложен на 8 лет, учёный не назвал.

В этой работе Панцов на основе большого корпуса ранее неизвестных источников предложил новую трактовку взаимоотношений Компартии и Коминтерна. Учёный выделил три этапа в развитии этих взаимоотношений:

1. «троцкистский» (конец 1910-гг- конец 1922 года) - первый период, когда троцкизм, определявший с весны 1917 года основное содержание большевизма, доминировал в идеологии китайских коммунистов. Важнейшим фактором, способствовавшим изначальной популярности идей Троцкого, был общий кризис системы капитализма, который внушал надежду на скорую победу социалистической революции во всём мире. В это время был взят курс на осуществление коммунистической революции и построение диктатуры пролетариата.
2. «ленинский» (конец 1922 года - начало 1925 года) - в этот период происходит отказ от троцкистской идеи «перманентной революции» и возвращение к ортодоксальному ленинизму, призывающему к революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства. Ленин, несмотря на то, что поддерживал советскую интервенцию в Центральную Азию и Закавзказкие республики, с самого начала крайне критически оценивал возможность пролетарской революции в аграрном, полуфеодальном Китае, поэтому решительно настаивал на том, что революции в Китае должна быть в первую очередь национальной-освободительной и должна произойти при поддержке национальной буржуазии. Деятели Компартии Китая, настроенные, по мнению Панцова, куда более «троцкистски», чем Коминтерн, с большой неохотой отказались от леворадикальных идей и переходят на позиции Ленина.
3. «сталинский» (1925 год - 1927 год) - третий период проходил под знаменем теории «многоклассовой партии», взятой на вооружение Сталиным в 1925 годом. По логике Сталина, немногочисленные коммунисты Китая должны были объединиться с партией Гоминьдан в Объединённый фронт и исподволь постараться выдавить гоминьдановцев из всех крупнейших постов, занять руководящие должности в партии и возглавить революционное движение. Искушённый в кабинетных интригах Сталин был тем не менее полностью оторван от китайской реальности и не понимал, что военная фракция Гоминьдана пользовалась огромной поддержкой в обществе и вытеснить членов этой группы из их собственной политической организации было абсолютно невозможно. Близорукая, недальновидная политика Сталина привела к обострению отношений между Гоминьданом и коммунистами. После Шанхайской резни 1927 года произошёл окончательный разрыв отношений и коммунисты были вынуждены уйти в подполье.

Сам Троцкий, вопреки его собственным заявлениям о том, что он выступал против союза КПК с Гоминьданом «с самого начала», по мнению Панцова, занимал далеко не однозначную позицию. На основе многочисленных документов учёный пришёл к выводу, что с 1922 по 1926 гг. Троцкий активно поддерживал сталинский курс на объединение национально-освободительных сил, полагая, что сам пролетариат в отсталом Китае одержать победу в революции не сможет, и только после «инцидента 26 марта», когда Чан Кайши сфабриковал сымитировал своё похищение, чтобы захватить власть в партии, он активно заявляет о необходимости вывода КПК из состава Гоминьдана, чем провоцирует раскол в Политбюро.

Заключительная часть книги посвящена трагической судьбе молодых китайских коммунистов, которые в годы обучения в СССР выступили на стороне Троцкого во время внутрипартийной борьбы 1927-29 гг. и были впоследствии уничтожены полицейской машиной советской бюрократии.

Рецензии. Книга «The Bolsheviks and the Chinese Revolution: 1919-1927» была благосклонно встречена западными учёными, которые высоко оценили широкий массив источников, введённых автором в научный оборот, скрупулёзный анализ и ясное, логическое изложение. Профессор Грегор Бентон (Университет Кардиффа) назвал книгу «вехой в китаеведении» и отметил, что «доступ ко множеству редких материалов (неопубликованным китайским и российским государственным документам и личным архивам, партийным и оппозиционным журналам и бюллетеням, интервью с очевидцами и участниками событий, а также воспоминаниям), его близкое знакомство с политическими кодами и практиками большевизма, острая аналитическая проницательность и пристальное внимание к теоретическим вопросам, за огромным сводом фактического материала, который он извлёк на свет,- всё это позволило ему прекрасно организовать и упорядочить то, что раньше было полной неразберихой». Чуан Чэньгуань в качестве главного достоинства книги указал на 21-страничный раздел библиографии, которая преимущественно состоит из первичных источников, многие из которых были впервые введены в научный оборот. Ли Фейгон (Colby College) назвал книгу Панцова самым подробным изложением дискуссии между Сталиным и его оппонентами о Китае из доселе представленных на английском языке. Профессор Алиф Дирлик (Университет Дьюка) отмечал, что использование архивных материалов выгодным образом выделяет ту часть книги, где речь идёт о третьем этапе взаимоотношений Компартии Китая и Коминтерна: «здесь исследование делает важнейший вклад в наше понимание коминтерновской политики и становление китайских коммунистов заграницей». Китайская исследовательница Ли Юйчжэнь назвала книгу наиболее подробным исследованием данной проблематики из опубликованных на сегодняшний день.

В качестве основного недостатка книги некоторые исследователи указали на абсолютизацию автором значимости Коминтерна в политике Компартии. Профессор Стив Смит (Эссекский университет) назвал попытку Панцова объяснить крах коммунистов на первом этапе революции исключительно ошибочной политикой Коминтерна «москвоцентричной»: по его мнению, хоть указания Коминтерна и носили директивный характер, выполнялись они далеко не всегда и не на всех уровнях, при этом противоречия на местах, собственная воля местных руководителей играли для революции не менее важную роль, чем теоретические споры «в центре». С мнением Стива Смита солидаризовался Йен Тетчер, который не будучи специалистом по истории Китая, сослался на мнение Смита как альтернативное и более убедительное. Аналогичное мнение высказал австралийский историк Ник Найт, которых также назвал позицию автора «московоцентричной»: «Чрезвычайно преувеличив роль большевиков, автор оставляет нас без единого намёка на то, почему после 1927 года китайские коммунисты, в том числе и Мао Цзэдун, нашли в себе силы оправиться от поражения и сформировать стратегию революционной борьбы, которая приведёт их к победе. Панцов хорошо излагает свою историю. Но для сохранения баланса должна быть рассказать и другая часть истории - ответ китайских коммунистов на вмешательство большевиков и становление китайского коммунизма».

Русскоязычное издание книги, увидевшее свет в 2001 году, осталось без внимания научного сообщества России; книга удостоилась лишь двух рецензий в окололитературной газете и на сайте, посвящённом социалистическому движению. Анонимный рецензент в газете «НГ-Ex Libris» назвал её «уникальным по охвату архивного материала исследованием малоизвестных эпизодов из истории российско-китайских отношений». Феликс Крайзель в рецензии, опубликованной на Мировом Социалистическом Веб-Сайте, упрекнул автора в «общей зависимости от современной либерально-антикоммунистической историографии», однако при этом признал, что книга «дает тем не менее читателю новый фактический материал, расширяет наше представление о событиях того времени и дополняет наше знание о Китайской революции 1925-27 годов, показывая губительное влияние на ее исход контрреволюционной политики сталинизма».

В 2007 году издательством «Молодая гвардия» была выпущена третья по счёта книга Александа Панцова - «Мао Цзэдун». Как признавался сам автор в одном интервью, два фактора побудили его взяться за написание данной работы: во-первых, он хотел продолжить дело, начатое его дедом, Георгием Панцовым, автором первой биографии Мао Цзэдуна, с другой стороны - ещё в начале 90-х гг. в ходе работы в архивах Коминтерна им было обнаружено 15 томов материалов, собранных КГБ на Мао Цзэдуна. Именно этот материал проливал свет как на роль Мао Цзэдуна в истории Компартии Китая, на его взаимоотношения с Коминтерном и лидерами Советского Союза и на причины советского-китайского раскола. Англоязычное издание было выпущено в 2012 году, в 2014 году книга увидела свет в Германии, а в 2015 году на Тайване был выпущен китайский перевод.

Русскоязычное издание книги, которое увидело свет первым (в скором времени книга была переведена в США, Франции и Германии) получило положительные отзывы в прессе. Борис Соколов назвал её «лучшим из жизнеописаний китайского лидера, существующих на русском языке». Вадим Нестеров в рецензии для Газета.Ru, сравнивая книгу Панцова с «Неизвестным Мао» Холлидэя и Чжан Юнь - другой биографией китайского лидера, изданной в России практически одновременно с книгой Панцова, - отмечал, что работа российского историка намного более взвешена и объективна, нежели труд его западных коллег, хотя и имеет свой крупный недостаток: автор, будучи крупным специалистом по истории Компартии 20-30 гг., описал этот период жизни Мао Цзэдуна в мельчайших деталях, тогда как на последние годы жизни, включая годы «культурной революции», в книге отведено всего несколько страниц.

На более взвешенный и объективный подход Панцова в сравнении с Холлидэем и Юань указывали также и американские рецензенты, которые смогли увидеть книгу лишь в 2012 году. Брендан Брисколл в обзоре для Booklist указывал, что автору удалось изобразить «Великого Кормчего» как увлечённую и сложную личность: «человек настроения, поэт-тиран и философ-государственник, чьё желание принести процветание и международное признание своему народу осталось нереализованным из-за его же собственной политической ограниченности, идеологической зашоренности и личной слабости». X. Li из Йорк Колледж оф Пенсильвания в своей рецензии для Choice отметил, что Панцов, как и исследователи до него, указывает на безжалостность Мао, однако в отличие от авторов «Неизвестного Мао», воссоздаёт более сложный характер китайского лидера, акцентируя внимание на противоречиях между его действиями и желаниями. Высокой оценки книга также удостоилась в обзорах для Kirkus Review и New York Review of Books.

В 2013 году Панцов выпустил биографию «архитектора китайских реформа» Дэн Сяопина. Сам учёный заявлял, что хотел не просто показать жизненный путь выдающегося китайского политика, а ответить на важный исторический вопрос: могли ли реформы, проведённый в Китае в конце 1970-х - начале 1980-х годов быть реализованы в СССР? Автор приходит к выводу, что не могли, поскольку в самом КНР они были инициированы снизу обедневшими до крайности крестьянами. В СССР, где крестьяне имели собственные земельные участки, не было места для подобной реформы.

В 2015 году биография Дэн Сяопина была выпущена на английском языке.

Большое внимание А. В. Панцов уделяет редакционной и переводческой работе. Он издал сборник архивных документов одного из крупнейших деятелей Коминтерна К. Б. Радека, перевёл и издал мемуары Пэн Дэхуая, Мао Цзэдуна, Лю Жэньцзина и Чан Кайши, а также стихи Мао Цзэдуна. В 2009 г. в свет вышел двухтомник беллетристических рассказов о Мао Цзэдуне.

В 2004 году А. В. Панцов получил награду как лучший преподаватель Капитолийского университета (англ. Praestantia Award for Excellence in Teaching), в 2005 году - награду в том же университете как лучший научный руководитель (англ. Cotterman Award for Excellence in Advising). С 2012 г. он является обладателем эндауд чэер в области гуманитарных наук Капитолийского университета (англ. Mary Catherine and Edward Gerhold Endowed Chair in the Humanities). В 1991-2010 гг. неоднократно получал гранты Института Кеннана (англ. Kennan Institute for Advanced Russian Studies, Woodrow Wilson Center), Британской академии (British Academy), Фонда Цзян Цзинго на Тайване (Chiang Ching-kuo Foundation for International Scholarly Exchange), ДеПол университета и Капитолийского университета.